Медсестра вошла в меня.
я
она немного знала. Она относилась к категории «осведомленных», и ее увольняли из больницы за больницей за то, что она говорила всем врачам, что делать. Она рассказала им о диагнозе и лечении.
Поэтому она подошла ко мне и сказала, что у нее истерический ком в горле, от которого она очень устает. Я попросил ее описать симптомы. Она рассказала мне, как это больно. Я пришел к своим собственным выводам и сказал: «У вас не истерический ком в горле. У вас язва двенадцатиперстной кишки». — Ты смеешься, — сказала она. — А я так не думаю, — ответил я.
«Тогда я докажу вам, что у меня нет язвы», — сказала она. Трое рентгенологов, обследовавших ее, не зная друг друга, подтвердили мой диагноз. Она вернулась ко мне в гневе и сказала: «Оказалось, ты был прав. Я сама видела рентгены, они все одинаковые. Что ты мне посоветуешь?»
Я сказал: «Вы американцы. Вы любите острую пищу. У вас есть сестра, которая каждый день звонит вам по телефону и подолгу разговаривает с вами. У вас есть племянница, которая звонит вам каждый день и тоже ведет долгие разговоры.
Выплюнь это.
ваша сестра и ваша племянница. Это.
оба
заставить вас почувствовать эту боль. И наслаждайтесь любимой едой.
Через месяц ей сделали еще один рентген у трех разных врачей. От язвы не осталось и следа. А рекомендация была очень простой: «Ешьте с удовольствием, плюйте и на сестру, и на племянницу».
Большую часть времени она то и дело повторяла слова «Я не могу это проглотить», «Я не могу это проглотить». У нее все равно стоял истерический ком в горле. Боли, о которых она говорила, указывали на язву желудка. Но она знала, что я был неправ. Три независимых радиолога доказали ей, что я
Верно.
Как ни странно, эта «всезнающая» медсестра, столь властная над врачами, не смогла быть решительной с сестрой и племянницей. Сам Эриксон дает пример твердости. В данном случае она пытается найти подход к человеческой наглости – так она видит свою позицию «всезнайки». Он чувствует, что должен найти этот ключ, чтобы убедить женщину занять свою позицию. Мне вспоминается случай, свидетелем которого я был с другой пациенткой, Линдой. Эриксон посоветовал ей подняться на гору Скво. Сначала она сопротивлялась такому образу действий, но однажды постучала в дверь посреди мероприятия, которое Эриксон проводил с группой студентов. Она сказала, что поднялась на гору Скво, как и было приказано. Также, повинуясь его приказу, она пришла, чтобы рассказать ему об этом. Он просто отпустил ее без каких-либо комментариев.
После того, как она ушла, ученики стали спрашивать, почему он заставил ее подняться на вершину Скво. Возможно, он хотел, чтобы она «прикоснулась к своим чувствам и переживаниям». Возможно, он хотел, чтобы она пережила успешное дело? Его ответ удивил многих: «Повиноваться мне. Эриксон часто обращал внимание на ключевой момент — важно, чтобы психотерапия проводилась под руководством психотерапевта. Руководство и направление. со стороны пациента. , он чувствовал бы, что нет смысла продолжать лечение. В случае с медсестрой для него было важно, чтобы она выполняла его приказы и фактически плевала и на его сестру, и на племянницу.
Овес
Однажды я провел лето, обрабатывая участок земли. Мой отец вспахал эти десять десятин осенью, чтобы сменить посевы, а весной снова вспахал их и посеял овес. Овес удался, и мы надеялись на обильный урожай. И вот в конце лета, в четверг вечером, мы вышли посмотреть, как растет наш урожай и когда его собирать. Отец подобрал колосья, посмотрел на них и сказал: «Ребята, мы не получим в среднем даже тридцати трех бушелей с акра. У нас будет по крайней мере сто бушелей с акра. в состоянии собрать его в следующий понедельник. Мы довольные пошли домой, думая о сотнях бушелей овса и прибыли, которую это принесет. Дождь начинал моросить. В четверг дождь шел всю ночь, в пятницу весь день, в субботу весь день и всю ночь, в воскресенье весь день, а в понедельник утром дождь прекратился. Когда нам наконец удалось перебраться по воде к полю, мы увидели, что на нем не осталось ни одного уцелевшего колоса — весь овес валялся на земле.
Мой отец сказал:
»
я
они надеются, что проросших спелых колосьев будет достаточно, чтобы этой осенью обеспечить скот зеленым кормом. А что будет в следующем году, посмотрим.
Это была настоящая ориентация в будущее, которая очень, очень нужна сельскому хозяйству.
Эта идея — что завтра снова будет день, что снова будет светить солнце и что бы ни случилось, это не конец света, и как бы плохо ни было, всегда является основой для развития и всегда можно начать кончено — эта мысль красной нитью проходит через все педагогические рассказы. Эта путеводная нить — источник вдохновения и надежное лекарство от жалости к себе.
Увеличивать
Однажды мой сын Лапе пришел ко мне в офис и сказал: «Я всегда буду худым, как шест?» Он был очень высоким и стройным. Я сказал: «А когда ты подросток, ты должен быть худым, как шест. Но ты можешь предсказать день, когда ты придешь, отдашь мне свою куртку и скажешь: «Отец, ты в ней утонешь».
И вот однажды он пришел ко мне, с улыбкой достал свою куртку и сказал: «Батюшка, ты в ней утонешь». Я надел его: рукава были очень длинными. Мои руки были закрыты, а куртка была мне велика на плечах.
Эриксон использует отрицательные определения и указывает на их положительные стороны. Он может найти что-то положительное в каждом отрицательном явлении. Каждый хороший психотерапевт так делает. Только Эриксон делает это лучше всех. Путем реструктуризации он превращает «худощавого шеста» в «выше отца», зная, что это не может не вызывать положительных эмоций. Лапе может предсказать день, когда он станет выше своего отца, а отец «свалится» в его куртку.
Джеффри Зейг обратил мое внимание на то, что Эриксон всегда ставит перед собой цель. Зейг рассказывал: «Однажды я вошел в него и совершенно неожиданно задал вопрос: «Какова ваша цель?» Эриксон без колебаний ответил: «Жду внука, ребенка Роксаны» (его дочери). Он точно знал, о чем я спрашивал. Он не повел бровью. Я знал, что он собирается назвать какое-то событие, которое произойдет в будущем. Зейг продолжил: «У него была эта позитивная ориентация на будущее. Но это не было похоже на навязчивую идею, это было похоже на огонь, на который летит мотылек. Мысль не настигла его, а скорее осталась там, привлекая его к ней.
