«Мама сказала мне!» — это, наверное, фраза, которую многие так хорошо знают и к которой так сопротивляются. А желания и амбиции нашего героя заставили его стать актером, но жизнь показала, что его мать-еврейка выбрала лучший путь. Но путь врача нелегок: непрерывное образование, дополнительные курсы на первые заработанные деньги, колоссальная нагрузка… Аркадий Снитковский (еврейское имя Ушер-Аарон Бен Шоэл), главный стоматолог стоматологии «22 век», рассказал нам, как он понял, что медицина это не искусство, а наука
Аркадиуш, расскажите о своем детстве, родителях?
Я из очень немолодой ашкеназской семьи: у родителей были хупы, я побрился на восьмой день, а первый призыв Торы к бар-мицве и тфилину… А в 1981 году было очень тяжело. Идиш был первым языком моих родителей, и когда они не хотели, чтобы я что-то понимала, они переходили с русского на идиш, когда я была маленькой. Мой отец Шоэль бен Шмуэль Шмельке Гельман, да упокоится он с миром, происходит из древней раввинской линии, восходящей к Ребе Шмуэлю Шмельке Горовицу из Никольсбурга и Раши. Его мать, Светлана Бас Ушер Снитковски, тоже из очень кошерной семьи. Дома на Песах всегда была маца, а по праздникам вся большая семья собиралась в доме моего деда, а после его отъезда в Израиль в 1970-е годы, в доме моего дяди. Так что термины «седер», «кидуш» и «брох» я знаю с раннего детства.
Как вы стали евреем?
Здесь более уместен вопрос: «Как вы избавились от еврейства?» Все, что я могу сделать, это опустить голову и вскинуть руки. Большая часть моей семьи уехала в Израиль, и все, что осталось от моего иудаизма, — это Йом-Кипур и детские тфилины где-то глубоко в шкафу.
В 1993 году умер мой отец, и я писал Кадиш по-русски в синагоге на Большой Бронной (она только что открылась). Ну, это долгий, очень медленный путь. Я познакомился с раввином Исроэлем Баренбаумом, раввином Шмуэлем Куперманом и, наконец, с раввином Йосефом Херсонской конгрегации, которые оказали очень серьезное влияние на мою еврейскую идентичность. Сейчас я молюсь в общине «Дом Давида» раввина Авраама Лифшица и, пользуясь случаем, приветствую своих друзей из общины «Хаверим» раввина Мамаша Скалки!
Какой выбор пойти учиться в области медицинских технологий?
Это просто — моя мама сказала мне! Дети еврейской матери хорошо меня понимают. Я, конечно, пытался вернуться — очень хотел стать актером («У Никитского», «Театр-студия», ГИТИС и др.), но, слава богу, послушался маму и доволен своим выбором! Мне кажется, для «мальчика из хорошей еврейской семьи» это было очень обычное путешествие в 1980-е годы.
Расскажите о своем карьерном пути?
Это был забавный способ смириться с тем, от чего вы бежали. Большие амбиции в начале, нежелание заниматься «ремеслами», «стоматологией»… Ведь медицина — это «наука и искусство»! Я работал челюстно-лицевым хирургом в больнице и одновременно терапевтом и ортопедом в поликлинике. Начиная с 1992 года я тратил свои последние (и первые) деньги на учебу в Германии, Израиле. В то время казалось абсолютно безумным платить несколько тысяч марок за приличный курс в Германии. И чем больше я разбиралась в своей профессии, тем лучше понимала, что это не искусство, не дай Бог, что стоматология! В медицине, на мой взгляд, нет «ухода от фантазии». Наоборот — вы должны обладать глубокими знаниями, точными расчетами и большим вниманием к деталям.
Как создавалась клиника? Все зависело от вас или это было совместное предприятие?
Нет! Клинику создавала не я — это моя любимая жена Паулина Габай. Это она искала места, бегала по агентствам здравоохранения/защиты прав потребителей, департаментам и другим ужасным местам лицензирования. И именно благодаря ей в клинике есть и своя операционная для сложных челюстных операций, и «общий наркоз», и микроскопы, и многое-многое другое.
В вашей клинике действует «рассрочка», другими словами, она оказывает услуги «в кредит». Как это связано с Торой?
Это как в старом анекдоте — «Семечки не продают, а я денег в долг не беру». Я не даю рассрочку, это делает банк. Я просто плачу банку проценты вместо пациента, потому что рассрочка беспроцентная. Я думаю, что это соответствует Торе, хотя спасибо за вопрос — мне нужно посоветоваться с раввином Баренбаумом.
Есть ли в иудаизме дни, когда врачам нельзя работать?
Это вопрос скорее к высокообразованному раввину, чем к обычному еврею. Могу сказать за себя — в субботу все семейные предприятия закрываются, а я стараюсь бывать в синагоге. Я также не работаю в еврейские праздники. Мне приходится работать в зале, чтобы не бросать своих пациентов на произвол судьбы.
Например, насколько известно, в субботу нельзя работать… Но ведь есть же разные категории больных, которым разрешено лечиться, да? Применимо ли это в стоматологии?
Вы снова задаете серьезный аллахический вопрос на уровне раввинов.
Амбулаторная стоматология — лечение, протезирование, удаление зубов — не связана с угрозой жизни или серьезным ущербом для здоровья пациента. Мы даже не планируем крупных операций и не планируем их перед большими праздниками. Но не только врач, но и каждый еврей может нарушить закон о субботе, чтобы спасти жизнь опасно больного человека, и Сулхан Арух ясно показывает это. Например, двое моих детей родились в субботу, и я на законных основаниях отвез жену в родильный дом.
С точки зрения пациента — бывают ли дни, когда лечение может «пойти не так» для пациента, т.е. когда в регламенте написано, что «этот день не для этого»?
В медицине это называется противопоказанием, и существуют медицинские противопоказания против любых манипуляций. Однако, что касается «противопоказаний» Аллаха, поскольку речь идет не о субботе или праздниках, то таких «критических» дней я не знаю.
На кого в основном ориентировано ценовое предложение вашей клиники — на каких клиентов?
Пациенты. Ведь клиент — это что-то совсем другое, с другим отношением. А цены… цены средние — а для профессорской стоматологии мы, я бы сказал, низкие. Конечно, слово «профессор» не означает «позировать». Профессорская стоматология состоит из докторов наук и профессоров; самое современное оборудование ведущих мировых производителей; являются западными моделями и методами лечения; и многое другое. Поэтому конечный продукт не может быть дешевым или даже «средним по Москве».
Как вы относитесь к негативным отзывам: считаете ли вы их поощрением к самосовершенствованию или личным оскорблением?
Стимул! Конечно стимул! Отзывы пациентов — самый эффективный и самый дешевый способ «обновить систему»! Но это только в том случае, если отзывы написаны реальным пациентом. К сожалению, в современной российской стоматологии написание негативных отзывов — инструмент конкуренции. Отрицательных отзывов пять-шесть (из примерно пятидесяти-шестидесяти положительных), но только два из них правдивы.
Ваша клиника славится самым современным оборудованием. Но ведь это не исключает непрерывного медицинского образования, например, в Израиле, верно?
В непрерывном медицинском образовании очень важно избегать профанации очень сложного и, главное, непрерывного процесса поддержания квалификации на должном уровне. Первое правило в этом случае — «английский как русский», потому что, к сожалению, все важное и ценное в медицине публикуется на английском языке. И только после основательного теоретического ознакомления с «новейшими достижениями» западной медицинской науки врач поступает на курс к тому или иному профессору, в том числе и израильскому. Конечно, я софинансирую подписку на специальные зарубежные издания, а также доступ к курсу.
Насколько высок уровень стоматологии в Израиле? Чему вы можете научиться у израильтян?
Уровень стоматологии в стране как средняя температура по больнице! Если говорить о средней «массовой» стоматологии в Израиле, то она чуть ниже среднеевропейской, но значительно выше среднероссийской. В свою очередь, процент инновационных, звездных клиник в Израиле такой же высокий, как и в Германии. Медицинская наука в Израиле чрезвычайно сильна и, что очень важно, лишена излишнего «пафоса», свойственного, на мой взгляд, Германии. И именно в этих клиниках, продвигающих принципиально новые модели лечения, проходит мое обучение. Но это не «получение опыта у израильтян вообще», это стажировка или курс у конкретного профессора в Израиле, Штатах или Германии.
Есть ли проекты по улучшению или расширению клиники?
Исправления, да! Например, недавно были заменены операционные микроскопы на новые Leica, закуплены новые физиодиспенсеры, в клинике реализован принципиально новый подход к гумпластике в области имплантов. Мы должны идти в ногу со временем, иначе они будут настигать и настигать нас.
Что касается увеличения, то я об этом как-то не задумывался… Не думаю, что это вообще возможно в такой уж индивидуализированной клинике, как моя. Каждый врач на вес золота, а я объединяющая и направляющая сила, которая должна все контролировать. Все нюансы на всех этапах лечения должны быть под моим контролем, качественное обслуживание и многое другое. Нет большего раба, чем хозяин! Создание сети клиник приведет к потере индивидуальности в лечении, к потере индивидуальной медицины, которую я люблю, и я не уверен, что мне понравится быть менеджером большой сети клиник — это другая профессия. Хотя… думаю надо сначала попробовать, а потом делать выводы.
Советуетесь ли вы иногда со своим раввином по тому или иному поводу — как лучше поступить в той или иной ситуации?
Все время! Хотя тема со временем меняется. Вначале вопросы касались в основном методики молитвы (молиться ли в длинный или короткий день, вставки в молитвы и т. д.), затем последовали практические вопросы о субботе и кашруте. Потом пошли, я бы сказал, идеологические вопросы. Но, конечно, мне приходится чаще обращаться за советом по конкретным, мелким вопросам повседневной жизни.
Вы занимаетесь благотворительностью? Если да, то для кого? Расскажите нам о нем.
На свои скромные средства я немного помогаю двум московским приходам, но на самом деле немного, так что хвастаться нечем. Мы с женой также помогали гематологическому отделению РДКБ, и моя жена сделала несколько проектов для московских хосписов.
Что для вас значит помогать другим — чувство долга перед обществом или личная потребность?
Все- богиня велела дать цдоку! Например, у меня нет желания спорить с Ним по тому или иному вопросу.
