Главная → Интервью → «Женщина-анестезиолог или реаниматолог – это плюс для пациента в человечности и в нежных руках»
Екатеринбургские женщины-врачи рассказали e1.ru о своей работе.
Отдых необходимо разделить: две недели с семьей, остальное — симпозиумы и конференции по хирургии.
Ксения Мерсаидова работает в хирургии 17 лет, имеет 80 непосредственных подчиненных и почти каждый день проводит самостоятельные операции. Это Ксения Мерсаидова, хирург-эндоскоп высшей категории, заведующая хирургическим отделением ГКБ № 40, специалист в области хирургии г. Свердловска. Помимо основной профессиональной деятельности учится в очной аспирантуре и заканчивает работу над докторской диссертацией.
Сама она родилась здесь, в роддоме № 40. Как рассказала мне мама Ксении, незадолго до отъезда в только что построенный родильный дом на улице Волгоградке она «попросила» свой желудок — «Хочу к врачу. ее семья раньше.Теперь они здесь.-она и ее муж,тоже хирург.
Ксения Мерсаидова была госпитализирована в 2000 году на старших курсах Медицинской академии. Первоначально работала медсестрой, в 2002 году прошла интернатуру. В начале так наз. В сотрудничестве с другими хирургами она начала внедрять новую лапароскопическую операцию (операция, при которой вместо обычных разрезов в теле делается несколько проколов, через которые вводится лапароскоп — прим. ред.).
— Коллеги тогда в шутку называли нас «стикменами», — смеется Ксения Ивановна, — из-за формы инструментов. А сейчас я больше специализируюсь на гибкой эндоскопии — это тоже очень много дает и хирургу, и пациенту. С его помощью можно провести ФГС, причем провести полноценную операцию без единого разреза.
На экране монитора появляются фотографии последней операции, которую провела Ксения Ивановна. Это был стент желчного протока, который снаружи был сдавлен опухолью. С помощью эндоскопа, введенного через желудок в двенадцатиперстную кишку, хирург удлинил трубку и закрепил ее просвет специальным стентом. Это подготовит пациента к радикальной операции и восстановлению.
Ксения Мерсаидова заведует отделением хирургии с 1 марта 2011 года. Он курирует огромную операционную в 40-й больнице. Ежедневно проводится около 70 операций: около 50 — плановые, остальные — экстренные.
— Кроме меня, других хирургов в нашем отделении нет, — говорит Ксения Ивановна, — у нас есть операционные сестры и младший медперсонал, которые готовят операционные. Но все отделы работают с нами. И когда утром в операционную прибывает около 20 пациентов одновременно, и приезжает 70 хирургов из всех отделений больницы, они должны быть организованы: все должно быть сделано вовремя, ровно, не должно быть опозданий и должно быть комфортно всем.
Родители Ксении Мерсаидовой происходят из донских казаков, и она сама, как сама признается, унаследовала от них некоторые черты характера.
— В душе я должен быть казаком, — улыбаясь, говорит он, — я умею быстро принимать решения, но стараюсь никогда не терять чувство юмора. Нельзя грустить во время операции, нельзя долго оставаться грустным.
Дома Ксения Ивановна ждет двух своих учеников. Он возглавляет не только операционное отделение крупнейшей хирургической клиники города, но и родительский комитет.
— Отпуск приходится делить, две недели провожу с семьей, а остальное время на поездки на научные симпозиумы по хирургии и профессиональные конференции, — говорит Ксения Мерсаидова. — Одной из последних поездок была поездка в Дюссельдорф, где были представлены очень интересные доклады о применении эндоскопии в онкологическом лечении. Наши операции должны быть не на благо хирургов, а на благо пациентов — об этом говорили и именно этот разговор о балансировании возможностей различных хирургических методик в интересах пациента вызвал бурю аплодисментов и очень эмоциональная реакция, особенно у меня. Я с этим абсолютно согласен – мы работаем на благо пациентов, а не ради наших методик. И в это Рождество мы желаем вам прежде всего здоровья!
«Некогда шить дома, шью здесь».
Майя Манн, хирург отделения неотложной хирургии городской клинической больницы № 40, приветствует нас в операционной в окружении своих коллег-мужчин. Мужчины искренне рады нашему визиту в канун праздника. Однако, как мы узнаем чуть позже, карьера начинающего врача начиналась не в столь радужных условиях.
— Мне приходилось отстаивать свое право ходить в операционную наравне с мужчинами, — не без доли иронии говорит врач, — помню, говорил: «Можно? Можно?».
Он работает в экстренной хирургии в течение десяти лет. Он выполняет все операции, которые проводятся в отделении, от аппендэктомии до длительных операций по поводу кишечной непроходимости и перитонита.
«Иногда приходится стоять в операционной по восемь часов», — говорит Майя Лазаревна, но экстренная хирургия интересна тем, что никогда не знаешь, что нас ждет на операционном столе.
До Майи Манн в ее семье не было врачей, а тем более женщин-хирургов.
— Сначала я хотел быть кардиологом, — вспоминает он, — но когда пришел в институт на интернатуру в Центр кардиологии на третьем курсе, увидел, как мои руки работают в операционной с рентгеном, где выполняются операции на сердце. И я понял, что мне предстоит операция. Потом мне дома сказали, что я девушка и что хирургия не женская специальность. И теперь они поняли, что я был прав.
Майя Манн уже несколько лет дежурит ответственным хирургом в Городской клинической больнице № 40. За одну смену ей приходится принимать до сотни поступающих и тяжелых больных. У каждого из них разный диагноз, разная тактика и, возможно, срочная операция. За доктором стоят ее знания и ответственность, которую она несет за каждого пациента, которого принимает в течение смены.
— Хотя меня до сих пор иногда спрашивают: «Вы врач?», «Вы можете оперировать?». — смеется он, и я к этому привык. И мои коллеги привыкли, что меня сложно не слушать. Но я всегда слушаю своих пациентов. Особенно мне жаль молодых женщин, которые хоть и редко, но иногда обращаются к нам с разлитым перитонитом. Они больше переживают не за свою жизнь, а за шов, оставшийся после операции. Вот я и пытаюсь — если только позволят медицинские условия, обязательно сошью «косметическую» и попробую сделать для себя. Конечно, у меня нет времени шить дома, поэтому я шью здесь.
Что делает ответственный хирург после смены?
— Каждый день я занимаюсь бегом, — говорит Майя Манн, — я хожу в театр. Да-да, после бессонной смены с друзьями недавно зашел в «Сатырикон», не мог пропустить. А еще я получаю вторую ученую степень. Вам все еще интересно, как мы, женщины-хирурги, со всем справляемся? Могу вас уверить, что зачастую мы делаем даже лучше мужчин и переносим операции дольше, чем представители сильного пола.
«Преимущества женщины-анестезиолога — нежные руки и человечность».
Анна Бердникова — врач анестезиолог-реаниматолог ЦГБ № 1. Пришла в профессию и в больницу в 2000 году, сразу после окончания Медицинской академии.
С Анной Альбертовной мы познакомились во время ее доврачебного дежурства. Когда дежурные попробовали блинчики, которые Аня испекла накануне во время домашней смены, мы спросили ее о «женских» особенностях работы в РАО.
— Сейчас я работаю больше анестезиологом, чем реаниматологом, — рассказала нам Анна Бердникова, — поэтому моя основная задача — обеспечить качественное обезболивание во время операции. Через 15 минут уезжаю на свою первую срочную операцию — это будет двухчасовая аппендэктомия с перитонитом, а затем операция по поводу кишечной непроходимости. Это еще час. Иногда ложусь и даже вздремну, но не более получаса. В остальном у нас семь или восемь смен, в которых я участвую. Они могут длиться от десяти минут до трех часов и, конечно же, это всевозможные операции – на органах брюшной полости, гинекология и урология.
Основным местом работы Анны Бердниковой, помимо дежурства, является гинекологическое отделение, а зона ответственности – анестезиология при плановых гинекологических операциях.
— Женщины иногда очень напуганы, — вздыхает доктор, — когда я разговариваю с ними перед операцией, я обычно стараюсь их успокоить и говорю: «Если я разрешу вам сделать операцию, у вас все будет хорошо».
Анна Альбертовна признается, что в работе она человек жесткий.
— Мы все с чувством юмора, конечно. Но наша профессия не терпит шуток и мне сложно припомнить какие-то смешные истории, — говорит он. — На моей памяти обычно бывают случаи, когда за жизнь больного приходится долго бороться, а в итоге побеждаешь. Помню одну из своих пациенток — это была женщина с тяжелой формой диабета. Нам было очень тяжело с ней, но мы справились.
— Дочь, которой сейчас 14 лет, при всем своем юношеском максимализме сказала мне, что тоже хотела быть врачом, да и профессию выбрала тоже не самую женскую, — улыбается Анна, — посмотрим, что из этого выйдет этого. Родители сначала отговаривали меня от выбора, но я не буду. Главное попасть, а там посмотрим. Он и его брат видят, как я работаю. На протяжении всего их детства я хотел больше участвовать в их жизни, но моя работа не всегда позволяла это сделать.
Как считает сама Анна Бердникова, женщина-анестезиолог (или реаниматолог) — это плюс для пациента. Это плюс в человечности и в нежных руках, которым приходится совершать ответственные и порой болезненные манипуляции. Сейчас в отделении, где он работает, трое из десяти врачей.
Как сообщалось ранее, старейший практикующий хирург рассказал о том, как реже болеть и полноценно дышать в 90 лет. Алла Ильинична живет в Рязанской области и уже более полувека спасает жизни. Подробнее: 90-летний практикующий хирург-ветеран рассказывает о своей работе.
